Журнал «Воспитание и обучение детей с нарушениями развития» . - 2012. - №1. - С.55-61

Журнал  «Воспитание и обучение детей с нарушениями развития» . -  2012. - №1. -  С.55-61
О формировании правильного отношения к дефекту
Денискина В.З.
Институт коррекционной педагогики РАО, Москва

Аннотация:  В статье рассматривается проблема переживания детей с глубоким нарушением зрения их физического недостатка, суть правильного отношения родителей  к своим детям-инвалидам по зрению; даются рекомендации по оказанию психолого-педагогической помощи в преодолении чувства неполноценности.

Ключевые слова: слепые дети, слабовидящие, инвалиды по зрению, переживание физического дефекта ребенком и родителями, педагоги детей с нарушением зрения, родители  детей с нарушением зрения, коррекционная работа,.

Для предметного обсуждения проблемы формирования правильного отношения к дефекту сначала необходимо ответить на два вопроса:
1. Что в данной статье подразумевается под словами «формирование правильного отношения к дефекту»? 
2. У кого следует  формировать правильное отношение к дефекту?
Для меня  правильное  отношение к дефекту — это комплекс отношений, включающий и понимание негативных последствий дефекта вместе с признанием особенностей, которые он может вызывать (и очень часто вызывает) в развитии человека с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ); и  веру в потенциальные возможности лиц с ОВЗ с посильным участием в создании условий для раскрытия этих возможностей; и признание прав лиц с ОВЗ на образование и (ре)абилитацию с учетом особенностей психофизического развития; и отношение социума к лицам с ОВЗ как к равным субъектам открытого общества. Может быть, это определение несколько размыто и требует уточнения формулировок, но, в целом, оно раскрывает суть выражения «правильное отношение к дефекту».
Ответ на второй вопрос будет коротким: «У всех членов общества!»
Действительно, у педагогов и реабилитологов, которые не верят в потенциальные возможности лиц с ОВЗ, не знают специфических технологий  их коррекционного обучения, воспитания и развития, ни дети с ОВЗ, ни их родители не могут получить своевременной и адекватной психолого-педагогической поддержки. В результате у человека с инвалидностью формируются комплексы неполноценности, которые лишают его  радости бытия, даже если он трудоустроен.
И напротив, квалифицированные специалисты могут формировать правильное отношение к дефекту у лиц с ОВЗ, их родителей и близких, а  все вместе они (тифлопедагоги, реабилитологи, сами лица с ОВЗ, их родители, волонтеры) способны формировать у общества адекватное отношение к лицам с ОВЗ.
Таким образом, обсуждаемая проблема является многоаспектной. При этом каждой категории лиц с ОВЗ присущи характерные особенности формирования правильного отношения к дефекту. Будучи тифлологом, в данной статье я остановлюсь на формировании правильного отношения к дефекту у детей с нарушением зрения.  Замечу, что мой интерес к этой проблеме имеет свои корни.
Смутно помню, что и в дошкольном возрасте, и в начальной школе сверстники меня иногда обзывали «очкастой» и «косой». То ли я еще была маленькая и не могла дать отпор обидчикам, то ли обида глубоко не трогала, то ли потому, что меня окружало большое число  братьев и сестер (двое из которых были родными), но до 4 класса я не чувствовала остро своего отличия от сверстников.
Но вот в 4 классе (а училась я, как сказали бы теперь, в условиях стихийной интеграции) слова подростка, который был старше меня на 4 года, задели  меня  «за живое». Девочка я была крепенькая, а в руках у меня была большая палка, которой   я решила попугать обидчика. Размахнулась, не зная еще в ту пору, что люди с монокулярным зрением (те, которые в зрительном акте пользуются преимущественно одним глазом) неправильно оценивают расстояние между объектами и до  объектов, и попала мальчику по рту.  Результат — выбила обидчику 4 зуба. Скандал его мама устроила  большой! Моих родителей вызвали в школу. Потом у меня с мамой состоялся серьезный разговор:
- Ты почему мальчику выбила зубы?
- Я нечаянно. Я хотела только напугать его.
- А зачем его надо было пугать?
- А пусть не обзывается очкастой!
- Ты за правду выбила ему зубы. Ты носишь очки. Людей в очках называют очкариками, а грубияны — очкастыми. Ты будешь носить очки до тех пор, пока еще хоть что-то видишь. Что лучше: совсем не видеть или носить очки?
- Лучше быть  очкариком.
- Тебе очки помогают лучше видеть, значит, ты должна их носить с любовью.
- А он еще назвал меня «косой»! – продолжала я оправдывать свой поступок.
- Ты за правду выбила ему зубы. У тебя косоглазие, а тот, кто плохо воспитан, называет людей с косоглазием «косыми».
- Он еще сказал, что я «мартышка».
- Для меня ты самая красивая. Мало ли кому ты кем покажешься, что же, ты всем будешь зубы выбивать? Найдутся люди и сильнее тебя. И  тебя ударят. А  как ты думаешь, почему мальчик  тебя начал обзывать?
- Не знаю.
- Я думаю, что ты сказала ему что-то такое, на что он не смог достойно ответить.  А когда людям нечего сказать, то  они часто начинают просто грубить. А теперь слушай меня внимательно и постарайся понять то, что я тебе объясню!  Раз мальчик не смог тебе ответить, значит, ты умнее его. Вот теперь представь. У мамы с папой был просто неумный мальчик, который дразнит девчонок младше себя, а теперь он еще и беззубый. Ты представляешь, какое горе из-за тебя в семье!?
В тот вечер я долго плакала, жалея родителей того мальчика. Особенно было жалко его папу – как мне тогда сказали, героя Великой Отечественной войны. Когда я успокоилась, мама строго продолжила:
- Когда тебя дразнят очкастой, не спорь, а говори: «Так точно. Дальше!». Тебе в ответ «косая», а ты опять не возражай, а говори:  «Так точно. Дальше!». Назовут мартышкой», а  ты в ответ:  «Может быть. А маме и себе нравлюсь». Когда поток слов глупца иссякнет, скажи ему  с достоинством: «Зато я умная». Не надо реагировать на глупых людей. Ты хорошо учишься, дома — самая главная помощница. Этим можно гордиться. Если ты не будешь расстраиваться, то и обзывать тебя глупым людям будет не интересно.
Пример получился длинный, но ведь многие родители ломают голову над тем, как помочь ребенку-инвалиду принять себя таким, какой он есть, и не страдать от детской жестокости. Приведу еще один пример из собираемых мною советов родителей других незрячих.
Слепая 10-летняя девочка пришла домой в слезах. На вопрос матери «Почему ты плачешь?» ответила: «Меня мальчишки обзывают слепой!» Успокаивая девочку, мама сказала ей следующее: «Не обзывают, а называют. К сожалению, потерять зрение может любой человек. А дразнятся те дети, которые плохо воспитаны. Не надо плакать от слов невоспитанных людей.  Твои глаза не видят, но ты много знаешь и умеешь. Подумай, как ты можешь доказать  обидчикам, что ты не хуже. Пусть увидят, что кое в чем ты даже превосходишь их. Надо учиться защищать себя».  Девочка долго думала над этими словами мамы. Когда же ситуация повторилась, она не заплакала, а предложила обидчику посоревноваться на равных:  «Пусть тебе завяжут глаза. Ребята будут следить, чтобы все было честно. Два человека  одновременно разбросают вокруг тебя и меня одинаковое количество конфет. Посмотрим, кто соберет быстрее!» Незрячая девочка на удивление сверстникам быстро собрала конфеты, а соперник долго искал их, но все найти так и не сумел. «Я тебя  победила!»  — торжествовала девочка. Рассказывала мне она об этом случае, будучи уже взрослой: «Когда конфеты падали на землю, я прислушивалась и точно знала, где их надо искать. Поэтому и собрала быстро. А у мальчика такого навыка не было. Но с тех пор отношения со сверстниками, живущими в соседних домах, наладились».
В тифлологии накоплено достаточно данных по проблеме отношения лиц с глубоким нарушением зрения к своему дефекту (см. работы Г.А. Буткиной, В.П. Гудониса, Л.И. Солнцевой, С.М. Хорош, А.Н. Шимгаевой и др.). Показано, что до 4—5 лет ребенок вообще не осознает своего отличия от окружающих. Однако ко времени поступления в школу он постепенно начинает осознавать свой дефект и связывать с ним личный негативный опыт общения со зрячими сверстниками, а также неумение выполнить то, что другие могут сделать очень быстро (вдеть нитку в иголку, найти упавшую вещь, налить сок из пакета в стакан, рассказать, что нарисовано на картинке и т.д.).
Осознав свою «неполноценность», многие дети начинают стесняться дефекта и переживать настолько, что, находясь в среде нормально видящих, часто доводят себя до крайней нервозности. Без целенаправленной работы педагогов и психологов по формированию адекватного отношения слепых и слабовидящих к своему дефекту, без адекватной позиции родителей к окончанию школы переживания по поводу неполноценности могут принять стойкий характер и, естественно, затруднить жизнь в открытом обществе.
Изучение опыта социальной адаптации слепых и слабовидящих выпускников специальных (коррекционных) школ III-IV вида показывает, что многие из них страдают комплексом неполноценности. Проявляется это по-разному. Одни, испытывая из-за дефекта зрения трудности в самостоятельной жизни, относят себя к неполноценным людям, но всячески скрывают свой дефект от окружающих. Они имитируют зрячих (например, не пользуются тростью на улицах, подвергая себя опасности, отказываются от изучения системы Брайля и т. д.) и одновременно уходят от контактов с нормально видящими, не обращаются к ним за помощью даже в случаях, когда очень в ней нуждаются. Другие, понимая, что не могут самостоятельно справиться с повседневными заботами, напротив, выпячивают свой дефект и требуют помощи от окружающих, считая всех виновными в своем состоянии, трудностях и неудачах.
Перечень проявлений комплекса неполноценности лиц с глубоким нарушением зрения можно было бы продолжить, но главное в том, что это чувство мешает им жить, провоцируя внутренний дискомфорт и конфликты с окружающими.
Неадекватное отношение к своему дефекту в сочетании с негативными свойствами личности формируется у слепых и слабовидящих, прежде всего, под влиянием семьи (эта проблема отражена в работах Л.И. Солнцевой, В.А. Феоктистовой, С.М. Хорош, Э.М. Стерниной и др.). Так, гиперопека родителей, любящих и жалеющих ребенка-инвалида, воспитывает у него иждивенческие наклонности, эгоизм, повышенные требования к окружающим и заниженные — к себе. Последствиями гиперопеки являются такие свойства личности как безынициативность, отсутствие потребности в труде, изнеженность, избалованность.
Гиперопека приводит к возникновению ряда специфических социальных установок типа «Я инвалид — уступите мне», «Не задавайте на дом — я плохо вижу» и т. п. Особенно пагубно сказывается на формировании личности ребенка-инвалида сочетание гиперопеки с постоянным поощрением отдельных, по выражению В.П. Гудониса (1995), «мнимых» успехов. Например, ребенка превозносят за знание большого количества стихов и не замечают его неумения и нежелания научиться самостоятельно одеваться. Такое воспитание приводит к необоснованно завышенной самооценке, что так же опасно, как и занижение потенциальных возможностей.
У детей, которых из-за боязни травм родители ограничивают во всех видах деятельности, жестко подавляя всякую инициативу, появляются страх передвижения, нежелание учиться самостоятельно выполнять практические действия (например, заправить постель, разогреть себе еду, пришить пуговицу и т. д.).
В случаях, когда родители стесняются дефекта ребенка (прячут его от соседей, отдельно кормят, гуляют в безлюдных местах, заставляют снимать очки на улице, берут с собой в гости только зрячих детей и т. п.), у него формируются такие черты как замкнутость, зависть, неуверенность в себе.
Игнорирование дефекта также имеет негативные последствия, так как непонимание трудностей ребенка, предъявление к нему требований, не соответствующих его зрительным возможностям (особенно от этого страдают слабовидящие и слепые с остаточным форменным зрением), провоцируют упрямство, нервные расстройства, отчужденность, подавленность в отношениях с окружающими.
Отец Миши Б. предъявлял повышенные требования к сыну. Демонстрировал действия, которым хотел обучить ребенка без речевого сопровождения, то есть без комментариев. Миша, естественно, не мог уловить своим низким остаточным зрением способы выполнения действий, их последовательность и каждый раз наталкивался на одну и ту же реакцию  отца: «Тупой. Дурак. Вон старший-то сын с одного раза все понимал, а этому, сколько ни долби, все равно не сделает».
Психологической основой негативных реакций во всех случаях является неудовлетворенность существенных для ребенка потребностей социального характера: в общении, в одобрении, в уважении, в эмоциональном контакте.
Свою негативную лепту в формирование отношения ребенка с нарушением зрения к себе вносит и общество. Стараясь избежать неприятной для себя реакции окружающих (оскорблений сверстников, нетактичных высказываний взрослых), ребенок стремится к самоизоляции. Факты изоляции инвалидов по зрению в обществе косвенно подтверждают материалы исследования В.П. Гудониса.
Из сказанного следует, что коррекционная работа по формированию адекватного отношения к своему дефекту должна составлять неотъемлемую часть воспитания детей с нарушением зрения. Причем этой проблеме необходимо придавать большое значение со времени наступления инвалидности. Это убедительно доказывают и результаты анализа ответов незрячих людей, как страдающих комплексом неполноценности, так и не испытывающих его, вернее, относящихся к себе вполне адекватно (в том понимании, о котором говорилось в начале статьи). Родители первых всегда жестко реагировали на вопросы окружающих относительно состояния зрения их детей («Почему  не видит?», «А что у ребенка с глазами?» и т. п.), а родители  вторых на те же вопросы отвечали спокойно. Конечно, этот довод не исчерпывает всех причин порождения комплексов неполноценности у инвалидов по зрению, но иллюстрирует, насколько важна адекватная  реакция родителей на «внимание» окружающих людей к их ребенку (а ведь именно в этой реакции и проявляется  отношение родителей к дефекту ребенка). 
Задача людей, воспитывающих детей с глубоким нарушением зрения, состоит в том, чтобы педагогическими средствами помочь им осознать, чем они отличаются от нормально видящих, раскрыть способы преодоления трудностей, являющихся следствием поражения зрения, а также показать пути и условия успешной интеграции в открытое общество.
Замечу, что среди моих знакомых немало инвалидов по зрению, которые не признают наличия особенностей, вызванных нарушением зрения, и считают это выдумкой ученых. Мне же в школе для слепых педагоги сумели своевременно объяснить некоторые мои особенности.
Приведу пример. Однажды на репетиции танца педагог — Александр Павлович Кубраков — сделал мне замечание: «Венера, в этом танце, особенно когда ты делаешь «веревочку» и движешься на сцене лицом к зрителям, не забывай улыбаться». «Как это?» — удивилась я. – «Что же, я буду танцевать и хихикать?» «Не хихикать, а улыбаться!» — настаивал педагог. «Я не понимаю, зачем надо ржать во время танца. Это же некрасиво!» — начала было уже я грубить любимому педагогу. Неизвестно, сколько бы продолжался этот спор, если бы Александр Павлович не догадался, что я не вижу лиц, поэтому громкий смех и улыбка казались мне синонимами.
К сожалению, и сегодня многие из тех, кому приходится постоянно общаться с инвалидами по зрению, не знают, что при слабом зрении и деформации поля зрения человек с остаточным зрением совершенно не воспринимает целые участки лица, а потому не улавливает мимику, которая при нормальном зрении формируется по подражанию.
Вернемся к примеру. Тогда, во время репетиции, педагог встал под яркую лампу и стал объяснять разницу между улыбкой и смехом. При этом он клал мои руки то на свое, то на мое лицо и давал словесные пояснения. Таким образом, в 8-м классе я впервые научилась улыбаться без громкого смеха и до конца осознала, что у слепых, даже если они имеют остаточное зрение, есть проблемы с мимикой и пантомимикой. К тому же незадолго до описываемого случая на репетиции спектакля мне объяснили, что испанка, роль которой я исполняла, не могла ходить моей «слонопотамовской» походкой. Новое осознание себя настолько запало в душу, что с того дня я начала специально интересоваться мимикой, жестами, позами и учиться пользоваться ими адекватно ситуациям. Замечу, что в настоящее время в учебные планы школ включен коррекционный курс «Формирование мимики и пантомимики».
Таким образом, в плане полноценной социализации слепых и слабовидящих формирование у воспитанников адекватного отношения к своему дефекту является одним из важнейших направлений коррекционной работы с детьми с нарушением зрения. Недооценка этого направления приводит к образованию целого ряда негативных черт характера и свойств личности, затрудняющих взаимодействие слепых и слабовидящих с окружающими, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на реализации их потенциальных возможностей и тем более на их интеграции в общество.
Как видно из вышеизложенного, коррекционно-воспитательная работа по формированию у детей с нарушением зрения адекватного отношения к своему дефекту весьма многогранна. Для достижения успехов в этой работе педагогу необходимо:
— знать возможности лиц с нарушением зрения и их достижения в области науки, литературы, искусства, образования, юриспруденции и др.;
— корригировать отношение родителей ребенка к его дефекту;
— изучать в динамике особенности развития ребенка, его воспитания и социализации;
— уметь показать ребенку пути преодоления негативных черт характера и комплекса неполноценности, вызванных его дефектом;
— воспитывать у детей чувство собственного достоинства, самоуважения на основе целесообразно организованной деятельности, направленной на приобретение различных практических навыков, без которых самостоятельность и мобильность инвалида по зрению невозможны;
— уметь объяснить детям (опираясь на тифлологическую литературу — например, работы Л.И. Солнцевой, В.П. Гудониса) причины неадекватного отношения к ним окружающих и научить без агрессии реагировать на бестактность. Замечу, что занижение нормально видящими возможностей инвалидов по зрению связано, в основном, с недостаточной информированностью общества по данной проблеме.
Приведу пример правильного отношения педагога к дефекту — такого, которое воспитывает правильное отношение к нему у детей.
Помню, как мы — 8-класники школы для слепых детей — поехали с нашей  воспитательницей в филармонию.  Шумной стайкой мы весело  вошли  в троллейбус. Пассажиры начали вставать со своих мест со словами: «Слепым детям уступите места», «Ребята, садитесь!» и т. п. Мы сжались от этих слов, затихли, а наша Александра Сергеевна Баландина (светлую память о ней хранят все мои одноклассники!) с гордостью говорит на весь салон: «Мои воспитанники не видят. Учатся в школе для слепых. Но программа у них такая же,  как в обычной школе. Учатся они хорошо, многие играют на музыкальных инструментах, занимаются спортом — и вообще у них много увлечений. Сейчас мы едем  на концерт в филармонию. Я горжусь тем, что работаю в школе для слепых детей». От ее слов мы постепенно распрямляем плечи, поднимаем головы, настроение снова становится приподнятым от предвкушения удовольствия от концерта. А воспитательница продолжает: «Места нам уступать не надо. Глаза у моих детей не видят, но с ногами все в порядке. Постоим на задней площадке».
Подобные «уроки» правильного отношения к нашей особенности она давала нам  постоянно, чем и формировала у нас уверенность в своих силах, стремление к достижению успехов в учебе и максимальной самостоятельности в быту. Недопустимы в присутствии детей высказывания педагогов типа: «Они же больные, ну что с них возьмешь?», «Сократите домашнее задание, потому что им трудно читать», «Я сопровождаю инвалидов, освободите им места» и т. п. Я очень благодарна педагогам за то, что они следили за нашим здоровьем, учили беречь его, но при этом не относились к нам как к калекам, не повторяли при нас слова «больные», «категорически нельзя», а учили быть доброжелательными, по возможности самостоятельными и стойкими в преодолении трудностей.  «Кодировать» детей-инвалидов следует, например, на такие установки как «Терпенье и труд все перетрут», «Нет безвыходных ситуаций», «У каждой медали две стороны — ищи ту, которая поможет смотреть на ситуацию позитивнее».
К сожалению, в тифлопедагогической практике имеется немало примеров, когда негативные последствия нарушения зрения у ребенка не только не корригируются педагогами, но и закрепляются ими. Так, педагогов иногда настолько восхищают успехи учащихся в учебе, что они совершенно перестают замечать вопиющую беспомощность своих подопечных в вопросах усвоения норм и правил поведения в обществе, личной гигиены, социально-бытовой ориентировки. Акцентирование внимания только на успешных видах деятельности и игнорирование явных провалов в других сферах деятельности формирует у детей неоправданно завышенную самооценку, что так же вредно, как и принижение их возможностей.
Что касается правильного отношения родителей к физическому недостатку своего ребенка, то оно, в общих чертах, должно выражаться  в следующем:
- принятие ребенка таким, какой он есть, то есть любить его, не стесняясь его дефекта, не пряча его от близких, от соседей и  окружающих;
- поиске тифло(ре)абилитологов и интересе к методической литературе, чтобы понять последствия глубокого нарушения зрения, трудности социализации при патологии зрения, а также понять наиболее адекватные пути помощи своему ребенку в подготовке к независимой жизни;
- действиях, направленных на воспитание самостоятельности (как минимум) в самообслуживании;
- укреплении родственных уз и партнерских отношений незрячего ребенка с нормально видящими братьями и сестрами, то есть в воспитании здоровых детей не в постоянном услужении и угождении инвалиду (или напротив игнорировании его интересов), а всех детей воспитывать во взаимопомощи и взаимоуважении. (Формат статьи не предполагает рассмотрение  соответствующих технологий.) 
Адекватное отношение к своему дефекту предполагает понимание воспитанником того, что:
— нарушение зрения ограничивает его возможности, и для достижения тех же результатов, что и у нормально видящих, ему потребуется приложить гораздо больше усилий;
— слепота и слабовидение не позволяют овладевать предметно-практическими действиями (нормами поведения и т. д.) по подражанию, поэтому для успешной «конкуренции» инвалида со зрячими требуется овладение специальными компенсаторными навыками при активном использовании всех сохранных анализаторов;
— при дефекте зрения многие сферы деятельности оказываются для человека недоступными, но остается множество профессий, которыми он может овладеть;
— окружающие не всегда осознают трудности инвалида по зрению, не всегда информированы о его возможностях, поэтому человеку с физическим недостатком следует самому стремиться к контактам с нормально видящими и добиваться взаимопонимания;
— он будет достоин уважения, как и любой полезный член общества, если научится ориентироваться в пространстве, получать информацию, быть независимым в быту, самостоятельно справляться со своими проблемами, приобретет профессию и будет в ней конкурентоспособным;
— не следует искать виновных в нарушении зрения и считать всех окружающих обязанными оказывать помощь;
— инвалиду по зрению бессмысленно имитировать зрячего, а также драматизировать свое положение;
— любой человек с физическим недостатком привлекает к себе повышенное внимание окружающих, поэтому, чтобы достойно выглядеть в обществе, инвалиду надо тщательно контролировать свое поведение, свой внешний вид, свои реакции.
Из сказанного следует, что главным условием адекватного отношения человека к своему дефекту является осознание им, с одной стороны, своих особенностей, вызванных нарушением зрения, а с другой — возможностей социально-трудовой адаптации.
При формировании правильного отношения к дефекту педагогу важно помнить о том, что личность является продуктом сложного и длительного процесса социализации. Поэтому бессмысленно требовать от учащегося немедленного изменения привычного поведения, отказа от уже сложившихся стереотипов. Здесь нужен индивидуальный подход с учетом всех обстоятельств жизни ребенка.
Практика воспитания показывает, что при правильно организованной системе воспитания, сочетающей требования к ребенку с поощрениями его успехов, с постоянно усложняющейся деятельностью, при опоре на богатые компенсаторные возможности человек с тяжелым нарушением зрения вполне адекватно относится к своему дефекту, т. е. не делает трагедии из-за возникающих трудностей, умело их преодолевает, упорным трудом достигая намеченной цели. Подтверждением служит социальная компетентность и полезность инвалидов в различных сферах производства, науки, культуры и т. д.

Литература
Денискина В.З. Этическое воспитание  лиц с нарушением зрения // Дефектология. – 2002. - №1. – С. 61-66.
Гудонис В.П. Основы и перспективы адаптации лиц с пониженным зрением. - М.-Воронеж, 1999.
Психология воспитания детей с нарушением зрения /под ред. Л.И. Солнцевой и В.З. Денискиной. – М.: Налоговый вестник, 2004.